Ситуация, в которую попал Анархист, наверное, выглядела неимоверно комично. Он, тот, кто страдает от недостатка внимания себя к самому себе, как бы абсурдно это не звучало, меланхолично погружается в свой мирок, постепенно забывая и про незнакомую кошку, и про корыстные намерения. Ему не прельщало «расклеиваться» перед оной, однако, недели без медитации тоже берут свое. Отстраненно Анархист оглядел все подле себя - его не отпускала мысль, что некто или нечто следит за их весьма нескладным диалогом, а, казалось бы, привычная ситуация, ничем особо не примечательная - одиночки столкнулись на одной территории и выясняют отношения. И какого черта он нашел тут что-то стоящее его внимания?
Анархист верно не поспевал за временем, ибо за столь долгий промежуток времени, пока он с не подделанным интересом рассматривал трещину, кошка, ныне окрещенная, как «безымянная», уже успела что-то ответить, оные слова одиночка без сомнения пропустил мимо ушей. И, отпусти меня, о чудо-трава, дай убраться куда подальше от этих скотских морд, аминь.

Стало клонить в сон, мышцы уже начали расслабляться и если бы не непредвиденный визит одного из подопечных, клянусь, Анархист бы уснул на этом холодном, кафельном полу. Это, кстати, помогло сосредоточится на деле и действовало не хуже старой-доброй пощечины. Кси, а именно так звали черно-белого кота, явно запыхался, причину «от чего» Сын Анархии либо забыл, либо не знал и вовсе. Последний факт, не зависимо от того, так ли это в действительности, зародил в душе клокочущее раздражение - одиночка не терпел, когда в ситуации, которая касается его самого, происходит что-то без ведома Анархиста.
На входе Кси немного помялся, к чему-то принюхиваясь - чтож, тоже неплохо, ибо, получается не один он чувствует присутствие чужака, не считая прелестницы. Все же, далеко нам до шизофрении.
- Анархист, я узнал некоторую информацию про... неважно, - как хотелось спросить где черти его носили, пока он, так сказать, расчищал свободные земли, но альбинос промолчал - негоже при даме сквернословить. Свое недовольство, накопившиеся за целый день, Сын Анархии умудрился уместить в короткое фырчанье, занявшее какое-то мгновение. Кси вопросительно посмотрел в сторону юной кошки, что все еще, видимо, терпит общество Зубоскала. Меланхолия, навалившаяся на кота совсем недавно, заставляла скулить от негодования и сложностей, лишь усиленно сжимая челюсти ему удалось не выдать ни звука. Коротким махом хвоста он приказал помощнику подойти ближе - надо же рассмотреть его черты мордашки, негоже видеть за место оных расплывчатые непонятные фигуры.
- Валяй, - ёмко Анархист сообщил Кси о многом, например, о своем негодовании на счет неведения источников «некоторой информации» и о том, что кошку стесняться не стоит, мол, своя.

Медленно обдумывая, как сообщить главе о том, что племена скоро будут воевать,  ты быстро сообразил, что в этом нет ничего страшного, однако в похвале нисколько не нуждался, собираясь тут же свалить: нелюбовь к новым лицам иногда проглядывала, не смотря на то, что ты старался спрятать это - все-таки, как никак, слабость, но, задумавшись на секунду, решаешь, что и этого бояться не следует, а всего лишь продолжать мириться, что ты и делал всю свою осмысленную жизнь.
Анархист дал знак, что незнакомку остерегаться не стоит, но ты нисколько не успокоился: мало ли, шпион, хотя племена на вряд ли додумались до такого поступка: договариваться с одиночками для того, чтобы отправлять их следить за теми, кого они и в глаза видали очень давно.
Усмехнувшись про себя столь идиотским, глупым мыслям, начал свою речь, иногда искоса поглядывая на одиночку, которая сейчас вызывала лишь чувство, что ее все же следует опасаться, пусть Сын Анархии и впустил ее в наши тайны, но имелось ощущение, что в будущем она нас предаст.
- Грозовые решили напасть не Сумрачных, - кратко произнес ты, ожидая реакции Анархиста, тем более тебя интересовала кошка, неизвестно, как она отреагирует на твои слова, иногда ты краем глаза следил за ее движением, пропуская слова мимо ушей, ибо не собирался произносить более ни звука, оставляя все ответы этой кошечке на шее у Анархиста - сам решил мучиться с ней, сам пусть и выкручивается, он всего лишь его помощник.
Отвлек тебя опять уже знакомый запах, но ты никак не мог понять, откуда он исходит, поэтому решил принюхаться и осмотреться. Вокруг пахло сыростью, мышами и еще чьим-то запахом, который ты заметить успел еще на входе. Похоже, одиночка тоже его почуяла, а так же Анархист, но твердо быть в этом уверенным ты не мог, поэтому остановился лишь на незнакомке, которая открыла было рот, чтобы сказать нам о своих опасениях, в то же мгновение ты развернулся, уставившись в тень, а ее источник был спрятан за чем-то, название в которого в голове у тебя не присутствовало, даже в пассивном словарике головного мозга, поэтому пришлось отделаться всего лишь местоимением "что-то", твоя туша поднялась, сделала несколько шагов, добралась до одиночки-источника тени, действительно, здесь запах становился сильнее, в отличие от входа, но кот, сидевший за "чем-то", не представлял никакой опасности - уже тем, что был несколько младше тебя, поэтому ты несколько успокоился, однако не до конца: мышцы были еще напряжены, а мозг думал, как мог напасть одиночка и как от него отбиваться, защищаться.

Явно недоволен. Раздражен. Чего он, мать моя олень, медлит? Лениво, презрительно поднялась верхняя губа, обнажив ряд крепких, но уже подернутых желтизной клыков. Ему не хотелось бы внедрять в свои дела незнакомку, ведь у войны не женское лицо. Кси все еще неуверенно мялся, будто опасался, что Анархист его сожрет; впрочем, скоро он так и сделает, если язык помощника не развяжется. Сузились зрачки, в глазах заиграли искорки бешенства — как не он ненавидит ждать.
- Грозовые решили напасть на Сумрачных, - краткий доклад черно-белого должен же был произвести какое-то впечатление на Сына Анархии, верно? Слабо сказано, друзья.
Вскоре по церкви разнесся хриплый смех, больше похожий на скрежет, так и режет слух. Он выставил лапы вперед, дабы удержаться — управлять смехом уже не получалось, видимо, вот оно — безумие. Вероятно, и незнакомка, и Кси обменялись непонимающими взглядами, мол, чего смешного?
- Какая ирония, - отсмеявшись, медленно произнес Анархист, возбужденно глядя куда-то сквозь помощника, - эти племена, якобы чада звёздных предков, так легко рассорить...

- Надо бы найти применение кошке, - грубо одернул его голос, заставляя повернуться к мидели, - чем толще живая стена, тем лучше. От последней фразы стало жутковато, Анархист затрясся. Не помнится, чтобы такое происходило раньше, и, скорее, затрясся он не от холодов, гулявших снаружи, а морально, от страха. Страшно, - мысленно, словно намереваясь отрезвить себя, прошептал одиночка.
- Итак, незнакомка, - голос снова приобрел властные нотки и толикой должной раздражительности, - представься наконец. С сегодняшнего для поступаешь под командование Кси, - Анархист все еще думал, что она не вникла в курс дела, - Кси - это вот, - он указал на крупного черно-белого кота, истинного война, созданного убивать. Пусть повеселится, - перед глазами появилась картина: Кси, одурманенный полученной возможностью кого-нибудь расчленить (надеюсь, этого не произойдет), гоняет бедняжку по всему лесу, мол, марш бросок.